Введение

 
В последние десятилетия философы, социологи, науковеды наряду с проблемой рациональности все активнее обсуждают проблему иррациональности. Можно сказать, что почти все дискуссии, ведущиеся в разных областях философского знания, начиная с теории познания и кончая этикой, социальной политической философией, так или иначе выходят на эту проблематику. В философии науки она стала одной из самых актуальных.
Иррационализм возник не как элемент, черта, сторона какого-либофилософского учения, но как целостная, стройная, четко выверенная и завершенная система, фундаментом которой был новый взгляд на мир и человеческое бытие. Ранее существующие философские системы, писал Шопенгауэр, не смогли, несмотря на гигантские попытки, объяснить мир, раскрыть его тайну, ибо на мир философы смотрели «очень плоским взором, не допускающим даже предположения, что мы погружены в море загадок и непостижимости и непосредственно полностью не знаем, и не понимаем ни вещей, ни самих себя» [1, 5].
Шопенгауэр справедливо заметил, что только человек «в полном сознании приближается с каждым часом к своей смерти, и это заставляет подчас усомниться в смысле жизни даже того, кто еще не постиг в самой жизни ее характер вечного уничтожения» [1, 5].
Правильные ответы на эти экзистенциальные вопросы можно получить только в рамках той системы философии, которая сумеет понять мир в его целостности и глубине, в его рациональных и иррациональных проявлениях. Ибо нет сомнения в том, что в прямой зависимости от рациональности и иррациональности мира находятся наши ответы на глобальные вопросы существования мира и нас самих.